О родителях Тира почти ничего не знает. Её нашла группа адептов храма Стендара, шедших на пути в Коррол. У сломанной повозки лежали двое бретонцев, мужчина и женщина, в богатых одеждах. У обоих было перерезано горло. Между мешками с припасами лежал младенец, завёрнутый в тряпьё, и плакал. Адепты сжалились над малышкой и приютили её у себя с разрешения настоятеля храма.

Настоятель долго искал информацию о семье и родственниках ребёнка, но так ничего и не нашлось, будто кто-то специально её умалчивал. В конце концов он сдался и хотел отдать младенца кому-нибудь неравнодушному, однако к тому времени монахи слишком привыкли к девочке, поэтому она осталась. Так она получила своё имя в честь девушки из старой легенды, имевшей популярность среди монахов храма Коррола, — Тира. Фамилию же она получила от самого настоятеля. А днём рождения девочки, так как никто не знал, когда она на самом деле родилась, решили считать день, в который её нашли на дороге.

Так Тира росла и обучалась заповедям храма, а также истории, чтению и каллиграфии. Настоятель хотел сделать из неё летописца храма, но, увидев, как Тира вдохновляется историями о древних героях, как она убегает на улицу, чтобы сразиться с мальчишками на деревянных мечах, у него появилась другая идея. С какого-то момента её стали обучать крестоносцы храма Стендара. Она продолжала во всём следовать заповедям бога милосердия, но теперь с оружием в руках и шлемом на голове. Она показывала неплохие успехи и со временем стала полноценным членом рыцарского ордена на страже храма.

Однажды Тира оказалась на волоске от смерти. Некий противник ордена Стендара, который так и не был найден, подсыпал изрядную дозу яда в пищу монахов. Как ни странно, Тира стала единственной, кто попал под его действие, потому что в тот день завтракала раньше всех. В результате она не могла встать с кровати несколько месяцев, находясь под присмотром докторов, но потом вернулась в норму. Конечно, это не прошло бесследно. Волосы обесцветились, радужка глаз побелела, а на лице появилось несколько несвойственных возрасту морщин.

Но она продолжала заниматься своим делом, а настоятель пророчил ей большое будущее. Однако всё испортил Взрыв Душ.

По городу прошлось землетрясение, появились разломы, а собор оказался разрушен. Напуганная новостями с остальных уголков Сиродила, Тира яро доказывала монахам, что нужно бросить всё и уходить прочь: в Хай Рок, Скайрим, куда-нибудь. "Грядёт нечто большее", — говорила она, но никто её не слушал, занятые разгребанием завалов и восстановлением храма. Ещё около года прошло в страхе за жизни родных, после чего началась война альянсов.

Кругом начали бродить вражеские войска, но на Коррол они почти не смотрели. Зато город оказался лакомым кусочком для разбойников. Тира вместе с другими оставшимися крестоносцами продолжала защищать храм, но её терпение лопнуло, когда адепты Стендара приютили у себя несколько бандитов, пострадавших от солдат Ковенанта. Они просили помочь, просили о прощении, раскаивались. И монахи приняли их. Тира рассвирепела: "Как вы можете помогать тем, кто грабит и убивает честных людей?!" Она резко выхватила меч и убила одного безоружного разбойника. Остальные сбежали, а на Тиру оказались направлены клинки других крестоносцев. Её оставили в живых, но навсегда изгнали и нарекли проклятой. "О Стендар! — восклицала она, бросая свой шлем на пол. — Я верю, он не допустил бы того, что совершаете вы! Глупцы! Вы сами не понимаете того, во что верите!"

И она ушла, поклявшись показать миру своё видение милосердия и истинной справедливости и доказать, что оно единственно верное. И отныне она бродит по Тамриэлю, чтобы помогать бедным и уничтожать беззаконие.