Свое начало эта история, как многие другие, получила в порту.
Не просто в порту. В ауридонском порту славного своими традициями, корабелами и защитниками - а также пьянчугами, мастерами и воришками, - города Vulkhelguard.

О, серебряные небеса, о бескрайнее море, о, вопящие дети и чайки, чьи пронзительные крики порой перекрывают шум торга и перебранки в порту, а невероятная смесь ароматов - рыбы, экзотических специй и животных, снова рыбы, вина и похмелья, опять-таки рыбы, а еще - гари откуда-то из-за городских стен, где догорает то, что осталось от корабля неудачников-маормеров - вся эта обескураживающая мешанина отступает и исчезает под волнами действительно восхитительных запахов цветов от деревьев в садах и вокруг города... Вальхельгард, изысканный, изощренный, неповторимый!
Озадаченный близящимся праздником Братства, в которое его приняли не так уж и давно и не так уж и заслуженно, Энсара позволил своим ногам привести себя в порт, когда размышлял над серьезным вопросом. Вопросом о вине.
Не "чьей вине?" - а "каком вине?"
Хорошем. Редком. Чем менее доступном - тем лучше. Желательно - выпивабельном, а не коллекционно-престарелым, какое и в рот не возьмешь, то ли из жадности, то ли из брезгливости.
На берегу, как водится, торговали всем и вся, а давний знакомый Энсары, каджит Самардан, сделал передышку в своем мурлычущем зазывном речитативе ради долговязого приятеля.
Самардан

Кислая физиономия Энсары насмешила каджита, а дружеское расположение заставило расспросить, что такое стряслось с альтмером, неужели шерсть облезает, где не надо, или когти стали тупиться? Вопрос о вине Самардан воспринял серьезно. Вино, это ведь почти так же свято, как лунный сахар - для тех, кто понимает. Если бы война не прервала поставки, да дорога в центральные имперские районы не стала такой опасной, "этот каджит" мог бы помочь, но...
Да, он знает одну восхитительную девушку, одну очаровательную каджитку, чей мех так шелковист, а движения хвоста так изысканны, что забыть ее невозможно и в адских владениях Молаг Бала. Она переселилась в Сиродиил еще до всей этой заварушки, ее искусство винодела - просто уникально, ее ценили все, кто удостоивался быть приглашенным на дегустации.
В общем, если альтмер готов рисковать своей шкурой, - а рисковать шкурой без шерсти это, считай что, ничем не рисковать, верно? - то этот каджит посоветовал бы ему найти прекрасную Талару. Нет, только вот давай не будем байки менестрельские сюда путать, - Талара прекрасна, но она каджитка от кончиков ушей и до кончика хвоста. И ее тайны - это тайны виноделия, ценнее любых корон и коров, этот каджит ясно выражается?
Каджит выражался вполне ясно, а кроме слов, нарисовал небольшую карту. Где-то в этих местах Талара держит свою винодельню. Да, увы, _ именно там. Лучше бы она уехала подобру-поздорову. вот только этот каджит не сумел ее уговорить...может, Энсара попробует? На Ауридоне прекрасной виноделице будут рады, уж он-то знает!
Винодельня Талары.

***

Так началось это путешествие. Нет смысла рассказывать о сложностях и красотах дорог. Кто не странствовал - не сумеет понять, а кто пережил - знает и без рассказов.
Найти винодельню в краю, раздираемом войной, не столько сложно, как рискованно. Хорошее вино - ценность во все времена, а в военное время оно драгоценно. Могло случиться что угодно, винодельню могли разграбить и уничтожить, а может быть. она, наоборот, обрела новую лихорадочную жизнь в огнище сражений?
Бандиты и грабители, мародеры и лиходеи, рыдающие беженцы и четко марширующие войска - нередко не отличавшиеся от грабителей, - среди множества встреченных о Таларе слышали разные уши. Но никто точно не мог рассказать, жива ли она вообще, и где все же находится ее винодельня. Одно было ясно - главные дороги войны были в стороне от любимой каджитки Самардена. Это обнадеживало.

Спустя время, одним из вечеров, тихим, и этим уже прекрасным для Сиродиила, Энсара добрался до безымянного озерца. Среди деревьев и скал, где-то окрест, быть может, стоял еще домик, так нежно обмурлыканный воспоминаниями ауридонского торговца-каджита.

Окрестности выглядели пустынными, дорога, поднимаясь к дверям дома, не казалась ни гостеприимной, ни хотя бы наводящей о мысли о тепле и дружеской компании.
Скорее - наоборот.

Но дело было к ночи, и все равно дом, каким бы он ни был, - убежище спокойнее, чем ночевка под открытым небом.
Хотя в нынешние беспокойные времена этот дом мог таить опасности похуже войны, - кого толко ни встретишь за такими тихими дверьми, вампира, оборотня, да просто шайку головорезов.
Энсара замешкался, не уверенный, что так уж хочет войти в этот дом.